22 июня 1941 года. Жизнь до и после

Кто вы, уважаемый читатель? Взрослый или ребёнок? Представьте, на календаре то самое воскресенье, 22 июня…

Софья Ивановна Гуляева, д.Таволжан («Соль земли русской», 2012 год, «Трудовое знамя»).

– Родилась я в 1918 году в селе Усово. Отец бросил маму. Когда мне было восемь, она вышла за другого, вдовца, и мы переехали в Таволжан. Окончила всего четыре класса, пошла работать. Вышла замуж за Данилу Никитича Барсукова. Мало с мужем прожили. Мне было двадцать три года, когда началась война. Хорошо помню этот день…Воскресенье, лето, жара. Мы ездили на базар в Сладково. Когда возвращались назад, нам и объявили о войне. Страшно было, все плакали. А потом один за другим наши мужчины стали уходить на фронт. Ну а мы впряглись в работу за них. Похоронки некоторые получали, вот горе-то было. Поначалу и мне письма от мужа шли. А потом заветные треугольники перестали приходить. Ни одной весточки, ни похоронки. Посчитала, что пропал без вести Данила. И только через пять лет узнала, что он жив. По дороге с фронта остановился в чужом краю, в Курске, завёл новую семью.

Тамара Алексеевна Пахомова, д.Покровка («Сквозь вереницу лет», 2014 год, «Трудовое знамя»).

– Раньше по выходным дням в сельсовете по очереди дежурили. В одно воскресенье первая семья у телефона находится, в другое – следующая по списку. Во время нашего дежурства и объявили о начале войны. У аппарата тогда старшая сестра сидела, Мария. Училась она у нас очень хорошо. Направили её в Задонскую школу. Во время войны работала там. Вторая сестра у дяди жила, детей нянчила. Дома я осталась за старшую. Сильно плохо жили. Мать с восходом солнца на работу уходила, возвращалась ночью. Считай, только сонных нас с младшей сестрёнкой и видела. Хоть и было мне девять лет, а всё по хозяйству делала. Овец мы держали, корову. Молока она давала мало. На ней ведь и боронили, и пахали. Надоит если мать три литра, я их на завод отнесу. План по молоку надо было «выносить». Нальют мне на заводе полтора литра обрата, в ведёрке одна пена. Пока дойду до дома, она осядет. Глядь, а там, считай, и нет ничего.

Вместе с другими ребятишками полола колхозные посевы проса, льна, пшеницы, работала на сенокосе. На полевом стане жили неделями, ночевали в шалашах. Есть очень хотелось. Здесь нам заваруху из пшеничной муки делали. Всё не так голодно, как дома. Учиться в школу я пошла поздно. Она хоть и недалеко от нашего дома находилась, но ведь разутой, раздетой в неё не пойдёшь.

Михаил Григорьевич Первухин, д.Таволжан («По волнам памяти», 2014 год, «Трудовое знамя»)

– Помню, день стоял солнечный, тёплый. Шесть мужчин крыли ток под пшеницу возле леса. Отец вместе с ними работал. Я возле него находился. Двенадцатый год мне шёл. Смотрим, бежит нарочный, девчонка, и кричит: «Война началась!». Мужики воткнули топоры в брёвна, сели на чурки и говорят: «Вот и пришла беда – отворяй ворота». Наутро тридцать шесть односельчан проводили на фронт. Мало кто из них вернулся. Отца в тот раз не взяли. Ему позже повестка пришла – одному. А у него и брюк-то не было. В чём ехать? Надавил собак, надрал шкур, выделал их. В самодельных штанах и поехал. На дворе лето, а он в пимах. Кроме них, на ноги обуть было нечего. Попрощался с нами, и повезли его на телеге. За деревней бугорок у нас был, встали мы на него, смотрим ему вслед. А он даже не оглянулся ни разу. Так, видно, сердце у него закаменело. Уехал и с концом. Погиб и старший брат Иван. Шестеро нас, ребятишек, у матери осталось: пять братьев и сестра Настасья. Через какие трудности мы прошли, страшно вспомнить! Голодные, разутые, раздетые.

Беседуя с представителями старшего поколения, всегда задаюсь вопросом. Ведь кто тогда трудился в тылу? Старики, женщины и дети. Какими были их условия труда? Если кратко: не- выносимыми с точки зрения современного поколения. Но выстояли! Маленькие ребятишки, немощные

старики, слабые женщины. Каждый из них герой. И мы должны сохранить эту память!

Фото Алексея ЛАВРОВА